Руководитель труппы во Флоренции: «Положение бедных, но очень счастливых людей» Поделиться
В Москве завершился фестиваль «Мир русского театра», уникальный в своем роде. Уникальность его состоит в том, что этот русский театр работает за пределами России — в США, Франции, Италии, Дании, Германии, Израиле, значительная часть которых теперь недружественные нам страны. И сегодня, в условиях санкций и запрета на русскую культуру, культивируемую русофобию работа таких театров, сохраняющих и культуру, и родной язык, приобретает там особое значение. Живут или выживают энтузиасты русского театра, отражается ли на них санкционная политика и могут ли рассчитывать на помощь Родины — об этом поведали участники фестиваля.
Понятно, что согласно политической повестке русские театры из-за рубежа, наверное, еще долго не приедут в Россию со своими спектаклями. Поэтому четвертый по счету фестиваль, который вообще то планировали провести в Париже, его устроителям пришлось проводить онлайн. В Zoomе было заявлено девять спектаклей из семи стран. В приоритете — русская классика. Бюджеты постановок — самые скромные, какие и в страшном сне не увидит ни один директор российского театра на госсодержании — федеральном или муниципальном. Но отсутствие денег и прочие материальные неприятности не убивают у наших соотечественников желания делать театр на русском, несмотря ни на что и вопреки всему вокруг происходящему.
При самых скромных возможностях и копеечных бюджетах многие постановки не смотрелись как самодеятельность, достойная уважения лишь за одно желание играть на русском языке — вовсе нет. Их продукцию отличал профессиональный подход к делу: в большинстве своем такие студии и театрики держат профессионалы — артисты, режиссеры, музыканты. Люди, которые в силу разных обстоятельств в свое время уехали из России, но не прерывают связи со своей исторической родиной.
Вот театр Synthese из Швейцарии со спектаклем «Дом Бернарды Альбы». Стиль от нужды — минимализм, но так уместен, со вкусом и лучше любой, сценографически богатой постановки передает то страшное напряжение в человеческом мире, которое в своей пьесе в 30-х годах прошлого века заложил Гарсия Лорка.
Анжелика Смирнова-Оберхольцер открыла театр Synthese (первое название «Да-да») в городке Устер, под Цюрихом. Сначала он был для русскоязычных детей и со скромными постановками, но через какое-то время замахнулись на мюзикл аж с 25 артистами на сцене. А потом ее маленький театр перерос в большой, где наряду с русскоязычными обучались и играли немецкоговорящие студийцы.
— В студии я обучала актеров по своей системе, она состояла из трех — Станиславского, Чехова и Гротовского. То есть из каждой взяла самое действенное и рабочее.
У театра есть свое репетиционное помещение, а зал для показа спектаклей снимают. Играют в Цюрихе, в других городах Швейцарии. И публика вроде есть — во всей стране живет около 40 тысяч русскоязычных граждан. Но в феврале, когда началась СВО на Украине, спектакли и гастроли временно отменили.
— Но все-таки мы вернулись, — продолжает Анжелика, — потому что мы — интернациональная группа, играющая на русском языке, являемся объединяющей площадкой. Ведь театр — это призма, помогающая увидеть происходящее под разными углами, гораздо явственнее увидеть и осознать мотивы и последствия поступков. Но главное — понять другого человека.
Анжелика, как и ее коллеги, живет по известной формуле «спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Она и швец (режиссер), и жнец (художник), и главное — на дуде игрец (исполнитель главную роль). Ее роль Бернарды Альбы, матери пятерых дочерей, поразительна.
У каждого русского театра за рубежом своя история рождения и своя жизнь. Ольга Мельник 30 лет назад за мужем итальянцем уехала на его родину. Довольно быстро поняв, что работы по актерской специальности ей не найти, не стала ждать милости от природы и буквально на следующий год создала свой театр во Флоренции — интернациональный, куда пришли профессионалы и любители из Швейцарии, Кореи, Израиля, России. Со временем в Центре остались представители России и Италии.
К тому же у актрисы оказалась предприимчивая жилка — она открыла театральные курсы для взрослых и через три года выпускники получали аттестат об актерском образовании — 26 человек. В ее труппе сейчас около 40 человек. За эти годы театр Ольги Мельник выпустил сотню спектаклей.
На нынешнем фестивале она представила свою постановку «Ведьма» по чеховскому рассказу. Удивительное ощущение от работы с участием трех итальянских артистов, игравших Чехова на ломаном русском. Но чужой язык не мешал им играть тонко и неспешно жизнь обитателей церковной сторожки — дьячка Савелия Гыкина и дьячихи Раисы Ниловны. Где они и где российская глубинка с зимней стужей? Но наблюдая их игру в гаджете, ещё раз убедилась, что эмоциональная природа итальянцев во многом схожа с русской, может, поэтому Им легче других удаётся передать чеховский текст.
— На какие средства существует ваш театр? — спрашиваю Ольгу Мелник после показа ее «Ведьмы».
В основном на свои. Когда меня в театре спрашивают: «Можно ли что-то выбросить?», я чаще всего отвечаю: «Нет, может пригодиться, если перекрасить, переделать или перешить». Я понимаю, что это положение бедных людей. Да, бедных, очень счастливых людей. Мы понимаем, что нам никто ничего не подарит.
Под словами Ольги Мелник может подписаться любой из участников «Мир русского театра» — из Венгрии, два театра из Израиля, Канады. 22 года в Торонто, существует Русский молодежный театр, которым руководит Алла Картузова. Театр организовали приехавшие в Канаду оперный певец Николай Черкасов и музыкант Андрей Картузов. Ставку сделали на детский, сказочный репертуар. Начинали, как все энтузиасты: сами шили костюмы, строили декорации. Но позже даже получили от канадских властей несколько грантов на постановку по русской классике — «Горе от ума», «Ревизор». Но это было в лучшие времена.
На фестивале показали «Царевну Лягушку» и можно с гордостью отметить, что «театральный продукт» русских из Канады внешне мало чем отличался от профессионального made in Russia. Костюмы выполнены в фольклорном стиле, полноценные декорации и важнейший элемент — музыка. Спектакль, в котором участвуют и взрослые, и дети поставила Валентина Суетова, актриса по образованию, она же театральный художник, гример и график-дизайнер.
К финансовым проблемам русскоязычных театров, с которыми каждый справляется как может, теперь добавилась, увы, политика. С начала СВО они помнят и разбитые стекла в театре, и иностранных артистов, в знак протеста покидавших труппы. Кто-то из опасений, что закроют театр, вынужден был отказаться от участия в фестивале. Все это факты и реальная страница мира русского театра за рубежом, который, как стойкий оловянный солдатик, продолжает свое дело.
Например, «Апрелик» в Париже, которым много лет руководит Людмила Дробич. Она уверена, что русский театр необходим в первую очередь для создания и сохранения вокруг себя пространства русской культуры. «Дети растут, а это пространство становится всё интереснее и глубже. — говорит Людмила — Мы стараемся, чтобы оно по-настоящему было русским, передавало «матрицу» русской души».
А чтобы «матрица» работала, она в свой «Апрелик» зовет профессиональных педагогов русского языка и литературы, первой объединила форматы театрального и лингвистического образования. Для этого Дробич пригласила из Москвы профессора Елизавету Хамраеву, возглавляющую кафедру лингводидактики русского языка как иностранного и билингвизма, и Максима Михайлова, педагога по актерскому мастерству. В «Апрелике» с детьми одновременно работают пять педагогов русского и литературы и шесть режиссеров из ведущих российских вузов, а также французских актерских школ. Мечта Людмилы Дробич — реализовать проект «Магистр русского театра», который предусматривает постановки как маститых режиссеров, так и выпускников театральных вузов.
Совершенно отдельный на фестивале человек — «слишкий русский актер, хотя и еврей». Так говорит о себе Борис Казинец, народный артист Грузии, который в США руководит «Театром русской классики». А теперь внимание — Борису Михайловичу 92 года, работал в Грузии, в русском театре имени Грибоедова. Полон энергии и сил, конченый оптимист.
— Мы с женой не эмигранты, скорее — случайные люди в этой стране с точки зрения пребывания. В 1991-м году в Грузии началась революция, а я такой человек, что обязательно влез бы в какую-нибудь драчку. Чтобы этого не случилось, нас отправили в Америку, в творческую командировку, пока не закончится революция. Я и не собирался там оставаться надолго, потому что слишком русский актер. Но дети, которые как раз оставались в Грузии, умоляли нас не возвращаться, говорили, что там всё плохо.
Остались, и глазом артист не успел моргнуть, как в Нью-Йорке уже выпустил «Женитьбу Бальзаминова», поэтический вечер Есенина, «Сказ про Федота-стрельца», «Забыть Герострата» и «Поминальную молитву» Григория Горина. Казинец даже играл в американском театре, где внук писателя Бабеля организовал «Театр-студию Станиславского». И у Александра Журбина играл в театре «Блуждающие звезды», где его партнерами были Елена Соловей, Борис Сичкин, Михаил Калиновский. Сотрудничал с театром Анны Варпаховской в Монреале.
Моноспектакль «Капля меда» по поэтической притче Ованеса Туманяна (перевод Самуила Маршака) Борис Казинец показал в Москве. На фоне профессионально выполненной анимационной декорации (с этим помогал его ученик) звучали строчки, как будто написанные сегодня, по горячим следам.
…В огне пылает вся страна,
Шум, грохот, кровь, и крик, и стон,
И плач, и скорбь со всех сторон,
И в дуновении ветров
Струится запах мертвецов.
И так идет
За годом год:
Станки молчат,
Посев не сжат,
Все ширится войны костер,
За голодом приходит мор.
Людей нещадно косит он,
И вот весь край опустошен.
И в ужасе среди могил
Живой живого вопросил:
«С чего ж, откуда и когда
Такая грянула беда?»
Мудрый старый человек спокойно читает то, что написано в 1919 году. И от спокойного, размеренного голоса чтеца, от того как он расставляет акценты становится жутковато — какой на фиг XXI век с его коллайдерами и прочими квантовыми достижениями, если у рода человеческого мир случается только в паузах между войнами!!! А без них он не может?
Чеховские рассказы обаятельно, точно в танце, представил будапештский театр (Русский театр-студия), «Товарищество актеров» из Израиля показал пронзительный моно-спектакль «У войны не женское лицо», а рок-оперу (!!!) — ТЮЗ Шауля Тиктинера, давно и умело работающего на Земле обетованной.
Наша встреча показала, что русский театр за рубежом жив, — подвёл итоги президент фестиваля Валерий Яков. — И его аудитория не сокращается. Наш девиз, который мы взяли с самого начала: «Мир русского театра — мир добра».
Я смотрела их спектакли — увы, на экране, я разговаривала с ними — увы, не глаза в глаза. Но даже через экран понимала и чувствовала, что это люди одной группы крови, с одним и тем же «диагнозом»: театр как необходимость, как вода или воздух. И они притягиваются друг к другу, как магнит, в какой бы точке Земли они не находились. А если этот магнит сильный (как Борис Казинец, Зинаида Соколова-Зихерман, Шауль Тиктинер, Анжелика Смирнова-Оберхольцер, Ольга Мельник, Людмила Дробич, Алла Картузова и другие, не доехавшие до фестиваля), то в результате и получается театр. Русский. А на сегодняшний очень страшный день он остаётся по сути единственным, представляющим русскую культуру за рубежом. В нынешних условиях он там — единственный «агент влияния» русской культура. И его надо поддерживать на государственном уровне, развивать контакт с русскими театрами и выводить его на новый уровень. Но это тема уже для другой дискуссии.
