«С завистью сталкивается каждый творческий человек» Поделиться
Александр Клевицкий когда-то активно работал в шоу-бизнесе, благодаря чему знаком практически со всеми нашими мэтрами эстрады. А затем в его жизни появился академический жанр. Александр начал писать классическую музыку и стал руководителем оркестра им. Силантьева, с которым, в том числе, работали и известные артисты. 1 мая музыкант отмечает 70-летний юбилей, и, конечно, «МК» не мог пропустить такую дату, пообщавшись с именинником. Как оказалось, у Александра происходило столько интересных творческих историй, что пора писать книгу. Ну а пока в формате интервью он рассказал, как общался с сильными мира сего — от Кобзона до продюсера Майкла Джексона, а также о невероятных успехах его потомства, которое уже наступает на пятки маэстро.
«Моя застенчивость помешала обратиться к Пугачевой».
— Александр, вот и ваш юбилей, с каким настроем его встречаете?
— В работе и постоянных репетициях! Помимо летних юбилейных концертов в Консерватории и в Театре Эстрады мы в Доме кино исполним музыку Владимира Дашкевича, а в концертном зале «Меридиан» Оркестр им. Силантьева сыграет замечательную киномузыку Эдуарда Артемьева, Андрея Петрова, Исаака Дунаевского. Да и, хотя цифры серьёзные, как-то я себя на них не чувствую! Мне хочется ещё много чего сделать, у меня большие планы, и, к счастью, энергии пока хватает!
— Как отмечаете? Позвали кого-то из звёздных коллег?
— У меня день рождения 1 мая, а в это время всё начинает цвести, и с моей аллергией на пыльцу не до застолий. Поэтому сам день рождения отмечу с семьёй, а друзей пригласил на свой концерт в Консерваторию. Ну а после, конечно, посидим!
— Кстати, в возможна ли, на ваш взгляд, дружба в шоу- и музыкальном бизнесе?
— Конечно, возможна! Без дружбы и каких-то личных отношений невозможно строить ни бизнес, ни сотрудничество. Последние лет десять-пятнадцать я к шоу-бизнесу отношусь скорее «по касательной» и в основном общаюсь и дружу с музыкантами из академической среды. Но среди моих друзей немало не только известных исполнителей, но и начинающих. Когда они попадают в круг моего внимания, я всегда стараюсь им помочь и поддержать. А с известными, выдающимися музыкантами мне очень интересно общаться и обсуждать какие-то музыкальные идеи. Я очень близко дружу с Александром Владиславовичем Соловьёвым, выдающимся хормейстером, художественным руководителем Камерного хора Московской консерватории. Он возглавляет Российскую академию хоровой музыки и является деканом, профессором Консерватории. Мы по несколько раз в день с ним созваниваемся. Я очень близко общаюсь с замечательной пианисткой Екатериной Мечетиной. С Сергеем Пенкиным дружим много лет, познакомились, когда я ещё преподавал в училище имени Гнесиных, куда он поступил, наконец, после 11 попыток! Я счастлив, что мы дружим, что он исполняет мои песни. Он выдающийся певец. Дружу с его продюсером Вадимом Колчковым. Он, как и я, неуспокоенный человек, у него постоянно возникают какие-то идеи, которые он кидается воплощать в жизнь! Дружу со своими соавторами-поэтами, со многими у нас практически семейные отношения! С Ларисой Рубальской, с Володей Матецким, который в своё время мне очень многое подсказал и помог. Я всех и не перечислю!
— Через вашу жизнь прошло невероятное количество талантливых людей. А вот с Аллой Борисовной Пугачевой, которая тоже недавно отметила юбилей, вы когда-нибудь общались?
— Близко мы никогда не общались, но когда я был молодым композитором, я, конечно, мечтал, чтобы она исполнила мою песню. Правда, моя застенчивость помешала мне к ней обратиться. Но один случай, с ней связанный, мне очень приятно вспомнить. На премьере фильма Бориса Грачевского «Любовь по нотам» нас с Аллой Борисовной посадили рядом. Ей очень понравилась музыка, которую я сочинил к этой картине, и она сказала мне много лестных слов, и я, конечно, был очень тронут! Похвала звезды – это похвала звезды!
— Слышала, что с Кобзоном вас связывала дружба, вы даже записали несколько песен…
— Ну, это, скорее, преувеличение: нельзя сказать, что мы дружили, но я всегда гордился, что этот выдающийся певец исполнил когда-то мою самую первую песню – «Храните, люди, шар земной» и по большому счёту открыл мне дорогу в мир песни. Мы периодически встречались с ним в разных ситуациях, и на первый взгляд он казался очень суровым и строгим, но при более близком знакомстве оказывалось, что это человек очень внимательный и чуткий, а в общении простой. Когда я только возглавил оркестр им. Силантьева, я был довольно известным композитором, но дирижёром совсем сырым. Кобзон сначала отнёсся к моему назначению с большим недоверием, тем более что Силантьевский оркестр был связан со становлением не только популярных композиторов, в том числе Александры Пахмутовой, но и исполнителей – Кобзона, Лещенко, Толкуновой и многих других. Через этот оркестр прошли все выдающиеся исполнители советской песни ! Но спустя несколько лет, мне удалось не просто сохранить этот оркестр, который в то время разваливался, но и поднять его на определённую высоту. Он опять стал известен, о нём начали говорить, я обновил состав, и оркестр заиграл новыми красками, появилось современное звучание. После этого Кобзон в интервью радио «Орфей» сказал, что берёт все свои слова обратно, что и оркестр прекрасный, и дирижёр — тоже! ( улыбается).
— И вы продолжили сотрудничество?
— Да, нас связывало немало творческих историй. Например, вспоминается один случай. Мы отмечали 70-летие оркестра и пригласили Кобзона принять в нём участие. Я написал очень уважительное официальное письмо, передал его помощнице Варваре. И вот она мне перезванивает и говорит, что Иосиф Давыдович просит прислать ему песни, которые мне бы хотелось, чтобы он спел. Я отвечаю: «Варечка, я бы очень хотел, чтобы Иосиф Давыдович спел две песни, потому что у нас большой концерт». В итоге я прислал ему на выбор девять песен, чтобы он выбрал две. И вот как сейчас помню: еду я на машине — вдруг звонок: «Саша, привет, это Кобзон!» Я чуть не врезался во что-то от неожиданности! Говорю: «Иосиф Давыдович, вы в следующий раз через секретаря звоните, а то я чуть в аварию не попал!» А он говорит: «Слушай, ты мне прислал девять песен, я их все спою!» И мэтр спел все девять песен, хотя мне и пришлось перекроить весь концерт!
«Боря Грачевский хотел, чтобы я увидел, что он «настоящий Феллини»
— После ухода Николая Добронравова Александра Пахмутова практически не выходит в свет. Вы поддерживаете с ней отношения?
— Александра Николаевна – очень дорогой для меня человек, мой учитель, человек, который в моей судьбе сыграл огромную роль. Когда я работал в Союзе композиторов, мы постоянно общались, после работы я приезжал к ним с Николаем Николаевичем, и она посвящала меня в тайны профессии композитора, разбирала со мной партитуры Дунаевского и Соловьева-Седого, показывала, как из красивой мелодии рождается настоящий шедевр. Но сейчас мы редко созваниваемся, возраст Александры Николаевны даёт о себе знать. У нее появились помощники, которые ревностно оберегают её покой. Уже так запросто не позвонить. А вот тёплых воспоминаний, с ней связанных, и забавных историй у меня много.
— Поделитесь парочкой?
— Как-то мы с Александрой Николаевной приехали в Ленинград. Мы были делегатами Третьего Международного фестиваля музыки. Остановились в гостинице и договорились, что с утра позавтракаем в гостиничном ресторане. И вот идём мы на завтрак, а навстречу нам по коридору два огромных амбала — конкретных таких «ребят». И мы такие: маленькая Александра Николаевна, и я, тоже «богатырь». Я шёл сзади, пропуская её вперёд. Но тут специально пошёл вперёд, чтобы её прикрыть. Мы поравнялись, и вдруг один из них говорит Пахмутовой: «А я вас знаю! Я вас знаю!! Вы… Вы… Вы… Надежда!»
В другой раз я подвозил Александру Николаевну после записи в моей домашней студии (мы записывали аранжировку к её песне). Еду, вдруг меня тормозит гаишник. Я: «Товарищ лейтенант, да я вроде ничего не нарушал!» А он в ответ: «Это у вас Пахмутова в машине!?? Слушай, я никогда её живьём не видел, можно я посмотрю?»( смеется).
— Знаю, что вы давно знакомы с Мариной Хлебниковой. Как вы думаете, почему в её судьбе случилось то, что случилось? ( болезнь, пожар и т.п. — прим.авт.)
— Марина – очень талантливый музыкант, и я рад, что она пела мои песни. В начале её карьеры я тоже ей чем мог — помогал. Я в те годы начал заниматься музыкальным бизнесом, у меня была фирма, связанная с шоу-бизнесом, своя телепрограмма, радиопрограмма «Жёлтая дорога», через которую все артисты прошли, включая Аллу Борисовну. И когда у меня появились какие-то деньги, я повёз Марину на песенный конкурс в Австрию, где она стала лауреатом, а моя песня была признана лучшей песней конкурса. Повторюсь, Марина, безусловно, одаренный человек, а то, что произошло в её семье — это её личное, и никому не стоит совать туда свой нос. Сейчас не общаемся, мы не ссорились, просто жизнь постепенно развела, и наши дороги разошлись.
— С Борисом Грачевским вы также сотрудничали много лет. Что вспоминается сейчас?
— С Борей мы не только работали, мы дружили! Боря любил сидеть и смотреть, как я сочиняю музыку к «Ералашу». Помню, как-то сидит, наблюдает и говорит: «А вот здесь мне нужно, чтобы ты взял такой гражданский аккорд!». Я ему: «Боря, я не понял, в музыке такого нет! Минор? Мажор?».. Ну, у него свои представления о музыке были! Вот здесь ты должен сделать так, здесь так. Пытался мне обычным языком, но очень эмоционально, объяснить, чего он от меня хочет. Страшно мешал работать, но при этом мне нравилось, что он рядом сидит- от него всегда шла такая тёплая энергетика, хотя это и забавно бывало. Как-то раз я с ним спорил по поводу музыки и сказал: «Нет, ну здесь до фа диеза я точно не опущусь!» И ему это фраза запомнилась, он часто её вспоминал: «Я тогда вообще не понял, что ты имеешь ввиду! Но до фа диеза ты точно не опустился!»( улыбается).
— Было, что Борис Юрьевич делился с вами переживаниями по поводу какого-то своего проекта?
— Он постоянно советовался со мной, по каждому вопросу! И проекты мы обсуждали, поскольку последние лет 20 всю музыку к его проектам писал я. Я знал абсолютно всё, что происходит с ним — и как он пытался найти деньги, и как он, когда их находил, снимал кино. Более того, когда он начинал снимать, он заставлял меня приезжать на площадку и смотреть, как он работает. Хотел, чтобы я увидел, что он «настоящий Феллини». Я действительно несколько раз приезжал на площадку и могу сказать, что на площадке он был хорош, и все актёры его просто обожали. Но мы иногда спорили, и я над ним подтрунивал, мол, Феллини снимал свои фильмы моментально, а вот монтаж мог длиться годами. А Боря монтировал молниеносно. Только снял — а уже всё готово!
А музыку к его фильмам мы и сейчас исполняем с моим оркестром, она получилась очень… симпатичная и очень нравится публике.
Песню не взяли на «Евровидение»: нашлись недоброжелатели
— Мы вас знаем и как создателя, в том числе и академической музыки. Как получилось, что из эстрадного направления вы вдруг перешли в академическое?
— В юности я был равнодушен к академической и джазовой музыке. Я обожал The Beatles, сходил с ума от электрооргана и электрогитары, создавал с друзьями рок-группы, и классики в моей жизни не существовало. Начинал я как композитор-песенник. Но человек, как известно, меняется, взрослеет, и в какой-то момент я понял, что эстрадная музыка – это, к сожалению, преимущественно развлекательный, танцевальный, песенный жанр, в котором я не могу рассказать обо всём, что творится внутри меня. Мне стало в песне тесновато. Это произошло не за один день, я шёл к этому долго, и обстоятельства, и всевозможные встречи с самыми разными людьми привели меня к академической музыке. Ведь только она позволяет композитору высказать все свои мысли и чувства, настолько она многогранна, глубока, многообразна. Совмещать это можно, хотя и сложно. По крайней мере, когда я пишу симфонию, я не могу оторваться, сесть и сочинить песню. Вот когда допишу, переведу дух, тогда можно. А вообще мой старший друг, композитор Владимир Шаинский сказал мне однажды такие слова: «Запомни, композитор, который напишет хорошую песню, он и симфонию напишет хорошую, а наоборот не бывает».
— Многие мэтры музыкальной индустрии жалуются, что сейчас невозможно разобрать слова в современных молодежных песнях? На ваш взгляд, надо это искоренять?
— Я всегда повторяю: плохих жанров не бывает. Я слушаю невероятное количество музыки, в том числе и современной. Рэп меня не трогает, потому что для меня на первом месте красивая мелодия, а здесь я порой даже слова не успеваю разобрать. Но я профессионал, и прекрасно понимаю, как это сделано. Отвечу так: раз это существует, раз кто-то это производит, значит, кто-то это покупает. Но я в данном случае не покупатель.
— Возможно, не все знают, что вы еще и сыграли в фильме «Чародеи». Расскажите , как вы туда попали?
— Я тогда был музыкальным руководителем мегапопулярного ВИА «Добры молодцы», а ещё делал аранжировки и играл на клавишах. И вот как-то мне позвонил Евгений Павлович Крылатов и сказал, что пишет музыку к кинофильму, который обязательно будут показывать каждый Новый год, и что ему рекомендовали меня как хорошего аранжировщика. Я, конечно, согласился. И вот мы как раз поехали на гастроли в Сочи- жарища, весь коллектив перед концертом на пляже жарится, а я в номере работаю, работаю, работаю… Сделал аранжировки, мы это всё записали. Крылатов был страшно доволен и режиссёр Константин Бромберг был тоже очень доволен. Мы ушли в отпуск, и вдруг мне звонит Крылатов и говорит, что Бромберг хочет ваш ансамбль снять: нужно будет в нескольких сценах сняться. А из всех музыкантов в Москве только трубач, бас-гитарист, певец и я. В итоге вместе с «Добрыми молодцами» в фильме снялся мой младший брат Миша, профессиональный барабанщик!
— Говорят, что сам Майкл Джексон собирался исполнять вашу песню. Чем все закончилось?
— Ну, это довольно длинная история. Мне было 34 года, когда в 1988 году в Москву прилетела делегация из 23 самых крутых американских сонграйтеров, песни которых в те годы исполняли и Мадонна, и Джордж Майкл, и Майкл Джексон — звёзды первой величины. Назывался проект «Музыка громче звезд», Music Speaks Louder Than Words. На встречу в Гнесинском училище с американцами собрались все наши композиторы-песенники: Давид Тухманов, Владимир Матецкий, Игорь Крутой, Игорь Николаев, Олег Газманов и я, совсем ещё зелёный композитор. Каждый из нас выходил на сцену и играл свою музыку. У меня тогда особо известных песен не было, я ждал своей очереди и мучительно думал, как поступить. В итоге сообразил, вышел и сыграл (а играл я прилично) Hey Jude группы The Beatles. Что тут началось! Все вокруг меня столпились и стали хором со мной петь. А на следующий день ко мне домой приехали американцы и мы с ними вместе придумали песню «Наташа». Мы чудесно пообщались, но на следующий день они отказались со мной работать, сказали: «Саша, мы так тебя полюбили, мы хотим, чтобы ты вошёл в историю. У нас вся делегация крутая, но среди нас есть настоящая звезда, и мы хотим, чтобы ты написал песню именно с ним!» А по условиям проекта все написанные нами песни должны были быть исполнены американскими звёздами.
— И как дальше события разворачивались?
— Американцы уехали. Прошёл примерно месяц, и вдруг звонит Володя Матецкий: «Ты стоишь или сидишь?» Я: «Сижу». Он: «Тогда ляг. Песня «Наташа» твоя? Сейчас в ВААП пришёл факс из Америки, что её будет петь Майкл Джексон!» Я в чём был помчался в ВААП (сейчас это РАО): «Покажите факс!» И мне показывают. Действительно написано: «Том Келли, Билли Стайнберг, Александр Клевицкий, песня «Наташа». Исполняет Майкл Джексон. Если отказывается, то Джордж Майкл». Но в итоге ни тот, ни другой не спел. Не сложилось. Но ее все равно исполнили. Это был мой соавтор Том Келли, автор мирового хита True Сolors.
— Успешные люди нередко сталкиваются с завистью. В вашей жизни такое бывало?
— С завистью сталкивается, уверен, каждый творческий человек. Да, бывало. Конечно, было обидно, когда, скажем, телевизионное руководство закрыло наш проект – конкурс молодых исполнителей «Лестница в небо». Это был невероятно успешный проект, который дал путёвку множеству нынешних звёзд и который вполне мог идти по сей день. Был случай, когда я написал песню для национального отбора на конкурс «Евровидение», но нашлись недоброжелатели, и мою песню не взяли на конкурс. В итоге взяли песню, с который наш представитель чуть ли не последнее место занял.
Курить бросил
— Вы себя называете «неуспокоенным человеком». Откуда энергию берете?
— Если честно, я считаю себя довольно ленивым человеком. Но мои коллеги и друзья называют это моё состояние «энергосберегающим режимом». Потому что как только у меня рождается идея, я буквально вспыхиваю и могу работать 25 часов в сутки. Когда мне интересно, я могу свернуть горы!
— Для воплощения всех ваших грандиозных идей нужна, конечно, хорошая физическая форма. Как поддерживаете свое здоровье?
— К сожалению, я не могу назвать себя спортивным человеком. Спорт я предпочитаю смотреть по телевизору. А работа у меня – я же руками рисую музыку, это настоящий фитнесс, подкрепленный эмоциями. Но репетиции, концерты, постоянные разъезды и встречи не способствует здоровому образу жизни. Так что по утрам не бегаю, на диетах не сижу. Разве что пью всякие витамины, как все сейчас. А вот курить бросил, хотя курил с подросткового возраста, ещё в Московской хоровой капелле мальчиков закурил!
— Говорят, вы еще и вязать умеете!
— Умею! И здорово умею! Мне очень нравится это делать, для меня это ещё один вид творчества – когда из клубка с нитками рождается какая-то вещь. Научили меня этому мои однокурсницы по Институту культуры. Они на лекциях так время коротали, и я попросил мне показать, как это делается. В итоге вязал и модные сумки из ровницы (дарил их тем самым однокурсницам на 8 марта), и кардиганы, и свитера по выкройкам.
— А музыкальных инструментов у вас много дома?
— Много, но я не могу назвать это коллекцией. Это все инструменты, которые необходимы мне для работы, и многими из них пользуются музыканты моего оркестра. У меня несколько гитар, несколько синтезаторов, несколько компьютеров с музыкальными программами. Есть саксофон, подаренный Володей Пресняковым-старшим. Несколько духовых гармоник, на одной из которых я очень люблю выступать. Это достаточно дорогой инструмент высокого уровня и прекрасного звучания. Часть инструментов хранится в московской квартире, часть в загородном доме.
— Какие подарки на день рождения готовят ваши родные?
— Честно скажу: трудно им придётся, потому что мне очень непросто угодить. Я очень люблю музыкальные инструменты, а они стоят очень дорого, да и все они у меня есть. Еще я люблю красиво одеться, я слежу за модой, но у меня опять же всё есть. Так что им придётся поломать голову. На самом деле я гораздо больше люблю дарить подарки, чем получать. А когда мне их дарят, я смущаюсь.
— У вас большая семья, есть внуки, вы как-то влияете на их творческое развитие?
— Младшей внучке Лизе всего два с половиной года, так что она ещё совсем маленькая, старшей Алисе 11. Она стала лауреатом международного фортепианного конкурса еще в семь лет! И с тех пор она практически каждый год выигрывает какие-то конкурсы. Конечно, я очень рад, что она играет, да еще и на таком уровне. Рад, что она играет мою музыку. У меня не так много произведений написано для фортепиано, но когда-то много лет назад я сочинил такой «Сказочный марш»- это было одно из моих первых сочинений, которое я потом доработал. В этом году с моим «Сказочным маршем» внучка стала лауреатом очень престижного конкурса, который проводился в Московской консерватории. И этот марш Алиса будет играть в Консерватории 11 июня на моём юбилейном концерте.
