«Мы обещали, что вырвем столбы и отменим границы. Мы сделали» Поделиться
Одним из самых интригующих релизов начала этого лета стал глобальный труд группы «Крематорий», в котором рок-музыканты поработали над абсолютно новым, иногда вплоть до полной неузнаваемости, звучанием старых треков. Шутки ли ради, искусства ли для, но они заморочились и переложили 16 треков на иностранные языки. Неожиданные трансформации старых хитов заставляют переоценить и пересмотреть все 40-летнее наследие легендарных московских рок-хулиганов.
Песни «Крематория» (или просто — «Крема», как повелось с веселой древности) зазвучали на английском, китайском, немецком, итальянском, французском и испанском языках. По словам Армена Григоряна, лидера группы, тексты на иностранных языках — это его старый «гештальт, который нужно было завершить». Музыкант рассказал, что сначала пишет музыку, слова приходят позже, поэтому ему всегда было интересно, как его мелодии проявят себя в других текстовых костюмах. Ему всегда казалось, что фонетическое звучание некоторых языков обогатит песни. После прослушивания альбома нельзя не согласиться, что когда перестаешь цепляться за необычные фантазийные стихи и затейливые смыслы «суверенных» текстов, на первый план выходит музыка, и ее объем, скрывающийся за смыслами.
Чтобы избежать русского акцента, для исполнения всех песен были найдены носители каждого языка. Большинство треков, конечно, на английском, их доверили петь актеру Стиву Беннингтону. Он же предложил некоторые творческие решения относительно того, как американизировать специфическую российскую лексику. Например, на замену «кондратию» нашлось словосочетание «The Big One», что означает разговорную форму «сердечного приступа», фактически как наша «кондрашка». Этот же удачно подобранный фразеологизм встал и в заглавие альбома, а не только заменил «Кондратия» в одноименном хипповском хите «Крематория».
Таня (та, у которой что только не происходило «на флэту со старинным патефоном, железной кроватью и телефоном») для красоты строчек сменила имя на Стейси, отказалась от некоторых музыкальных предпочтений (из списка ее пристрастий вычеркнули Дженис Джоплин), но в целом практически полностью сохранила свой облик в новом исполнении, ей как нельзя кстати подошел веселый танцевальный кантри.
«Безобразная Эльза» сохранила имя и в принципе не изменила содержание. Но исполнитель предложил добавить свист после припева «мы живем для того, чтобы завтра сдохнуть». В Америке принято свистеть, когда идешь мимо кладбища, чтобы уберечься от неупокоенных душ. Теперь песня украшена таким ритуальным присвистом.
Трек «Снега Арарата» превратился в грустный бархатистый блюз. А «Дон Педро» записывали в Мексике, где ее исполнил местный оперный бас. На китайский язык текст «Китайского танка» переводили дважды, не сразу он получился приемлемым для носителей языка. В итоге в финальный вариант прошел текст исполнителя, который написал его на северокитайском языке, больше известном как диалект мандарин.
Больше всех изменений претерпел «Мусорный ветер». Представленный в виде изящного вальса в сопровождении оперной певицы на итальянском языке заставляет мозги скрипеть от экстравагантной эклектики с оттенком явного музыкального извращения: вальс с его духом 19-го века, итальянская опера и ее флер эпохи Бельканто и втиснутый в это роскошество патлатый рок 80-х. Такое соединение способно пробить брешь в сознании меломана.
Свое музыкальное хулиганство Григорян объясняет тем, что хотел отойти от привычного жанра: «Меня интересуют другие жанры, не очень интересно вариться в этой субкультуре русского рока…» Действительно, рок максимально задвинут и вымаран из этой пластинки, но он все равно сквозит сквозь каждую ноту. Григорян уверяет, что эта пластинка написана скорее для себя, чем как попытка штурмовать западный рынок. Но есть большие сомнения, что группа не попытается прорваться на экспорт и покорить другие берега.
«Мы обещали, что вырвем столбы и отменим границы. Мы сделали», — написали музыканты в своих соцсетях. Спустя 30 лет после выхода «Маленькой девочки» гештальт закрыт, теперь фанатам интересно, что дальше.
