«Вы же нашего брата режиссера знаете. Мы же чокнутые»
На фестивале короткометражного кино «Короче» в Калининграде состоялся эксклюзивный показ фильма «БУМЕРанг» Петра Буслова, за плечами которого «Бумер», «Родина», «Высоцкий. Спасибо, что живой» и, конечно же, «Домашний арест». Главные роли в новой картине сыграли Тимофей Трибунцев и Дмитрий Нагиев, а в эпизоде снялся режиссер Клим Шипенко. Петр Буслов решил поиграть с самим собой, а заодно проверить зрителей на насмотренность, передать привет любимым режиссерам — Тарантино, Макдонаху, Джармушу, братьям Коэн. Мы поговорили с Петром Бусловым после премьеры.
— «Бумер», судя по всему, вас не отпускает?
— Что значит не отпускает? «Бумер» живет. Зрители его любят и постоянно хотят продолжения. Свой новый фильм я назвал «БУМЕРанг», потому что в нем есть этот самый бумеранг. Да и название мне понравилось. В нем заложен «бумер». У нас была задействована новая восьмая серия BMW 850, купе-кабриолет. Я решил так назвать картину, чтобы аудитория, которая ждет от меня чего-то в стиле «Бумера», сразу же среагировала на название.
— 18 лет прошло со времен «Бумера». Вспоминаю премьеру в Выборге. По-разному, и это мягко сказано, восприняли тогда картину.
— Когда «Бумер» выходил, на меня обрушился шквал негатива, и было непросто его преодолеть. Как только меня не обзывали! И бандитским режиссером, и режиссером, который умеет снимать только такое кино. Вместо того чтобы порадоваться за картину, вернувшую зрителя в кинотеатры. Это был первый отечественный фильм, который не только окупился в прокате, но еще и заработал. Но все было сброшено со счетов. Мне как следует досталось, но прошло время, и все встало на свои места.
— «Бумер» стал вашей визитной карточкой? По реакции вижу, что вы не вполне с этим согласны.
— У него был скромный бюджет, как почти у любого студенческого фильма. Но это был прорыв. Он сделан с мощной энергией. Мой друг и оператор Даня Гуревич, с которым мы начинали и сделали короткометражку «Тяжелая работа старых мойр» (погиб в 2002 году в Кармадонском ущелье вместе со съемочной группой фильма «Связной» Сергея Бодрова-младшего. — С.Х.), вложил в фильм столько сил и покинул меня в свое время. Очень тяжело мне было без него.
— Тогда вы были дебютантом. Насколько уверенно чувствуете себя в профессии теперь?
— Чувствую абсолютно уверенно. Я профессионал. Могу сделать любую вещь.
— А как же сомнения, право на божественную ошибку? Произведение становится выдающимся, когда происходит магический сбой.
— Божественная ошибка в акте творения в любом случае присутствует. Просто я к этому по-другому отношусь. Мы же не минеры. Ничего не разминируем, провода не отсоединяем. Но есть опыт — так я это называю. И он дается свыше создателем, чтобы пройти определенный период, сделать картину, а это сложный путь. Когда я говорю про профессионализм, то все включаю в это понятие.
— Насколько вы свободны? Приходится ли считаться с чьей-то волей?
— Что за вопрос? А насколько раньше я был несвободен? Откуда информация, что я был несвободный?
— Любой начинающий работать в кино человек испытывает это на себе?
— Вы про продюсерское кино? В этом смысле я неволен до сих пор. У меня нет собственных средств, счетов, позволяющих снимать фильм от блажи, исходя от «я хочу». Такого не могу себе позволить. Я должен считаться с продюсерами, инвесторами, отвечать за огромные суммы. В этом есть несвобода. Но есть здравый смысл, профессионализм, которые развязывают руки.
— «БУМЕРанг» — ваша идея?
— Сценарий пришел ко мне от молодого сценариста Володи Царенко через друзей, по звонку. Парень-дебютант написал крутой сценарий и очень хотел, чтобы он не пропал, чтобы снимал его именно я. Мне история понравилась. Мы встретились. И я заострил внимание на этом проекте. Хорошие сценарии всегда на вес золота. Сейчас создаются целые лаборатории, нацеленные на поиск талантливых авторов. Сценарии создаются по крупицам, поэтому, как только попадается что-то интересное, сразу заостряешь взгляд. Так и здесь произошло. Там было что-то, что никто не разглядел. Фильм для меня как испытание временем. Это «Бумер», но только современный.
— Главная пара героев сразу определилась? Тимофей Трибунцев и Дмитрий Нагиев — такие разные, на первый взгляд вообще несочетаемые люди.
— Это же хорошо. Не сразу все сложилось. Были бессонные ночи, пробы, размышления. Вы же нашего брата режиссера знаете. Мы же чокнутые в хорошем смысле слова. Тиму Трибунцева я сразу присмотрел. Мы вместе работали на «Домашнем аресте», где у него великолепная роль адвоката. Мы тогда и сдружились. А актера на роль бизнесмена Эдика я искал долго.
Если говорить о том, какая связь у «БУМЕРанга» с «Бумером», я вам скажу простую вещь: Эдик — это тот, кто остался, выжил. Это может быть и Димон из «Бумера» (его сыграл Андрей Мерзликин. — С.Х.), который пообтесался и вошел в бизнес, купил аптеки. Это же все не выдумано. Не хочу сейчас подробно об этом говорить, чтобы история не обретала социального контекста. Зачем это надо? Но для меня это парень из 1990–2000-х, который трансформировался в современного богача, управляющего судьбами. Во всяком случае, он так думает, поскольку у него все есть. Об этом фильм. О людях, которые думают, что они боги и достигли Олимпа. И все это произошло по щелчку. У социального лифта есть кнопки «вверх» и «вниз». Нажал, и лифт пошел вниз, как мы видим в фильме. Когда я стал смотреть, кто это может сделать в определенном жанровом ключе, то понял, что Дима Нагиев подходит на Эдика идеально.
— Пришлось освобождать Дмитрия Нагиева от тисков, в которых он находится. Как-то мы с ним разговаривали на съемках фильма по Достоевскому, где он делает что-то непривычное для себя, и это мобилизовало новую энергию.
— Как все это происходит, объяснить невозможно. Мы верим друг другу, делаем вместе что-то настоящее и интересное, отправляемся в путь, который называется «кино», предварительно договариваясь обо всем на репетициях. Мне кажется, что получился отличный результат. Дима — профессионал. Если не дурачится, то может все. Он из тех артистов, которые обладают мастерством. Их немного.
— Почему сегодня такой интерес к 90-м у совсем молодых людей?
— Он до сих пор сохранился? Мне казалось, что он возник года два назад и ушел. 90-е стали индикатором человеческих эмоций и характера. Время было дикое, сочетало невероятные вещи. Если сейчас посмотреть на них с позиций здравого смысла (а с тех пор дети у всех повырастали), то можно услышать: «Ну, у вас и времена были». Наверное, молодых манит что-то запретное, та энергия, которой они не знают, но видели и почувствовали ее в кино того времени. Из современного мира, наверное, сложно извлечь нечто подобное. А 90-е должны были умереть, чтобы их возвели в жанр. Сейчас у молодых ничего подобного нет, за что можно было бы уцепиться, но все придет. А то время нужно еще проанализировать и понять. С существующей реальностью всегда сложно работать, а с тем, что ушло, полегче, потому что это уже прошлое.
— Огромный успех имел ваш «Домашний арест». А для вас что это был за опыт?
— Это огромная 12-серийная история, потребовавшая много времени и сил. Без выходных, целиком. Провел 20 месяцев как под плитой, как в подводной лодке. Это такая махина, но было интересно. Рядом находился написавший сценарий Семен Слепаков, который всегда что-то рассказывал, привносил. У него невероятная творческая энергия. У нас снимались потрясающие актеры, горевшие желанием работать, была группа, любившая этот проект, во всем помогавшая. Рядом со мной была супруга, Женечка моя. Она работала на проекте художником по костюмам. Все делалось в радость. А если нравится проект, то ты его делаешь с любовью. Не нравится — отбываешь, как наказание.
— Что будет дальше?
— Уже сняты две пилотные серии многосерийного проекта, и скоро я приступаю к полнометражному фильму, о котором пока не имею права говорить. Мне предложили набрать курс во ВГИКе. Пока размышляю, смогу ли в течение пяти лет заниматься со студентами, преподавать, куда-то их вести, поскольку это требует невероятного количества времени, а я действующий режиссер, снимаю кино.
