Жалобы отправлены в ФСБ, Совет Федерации, Госдуму и Минобразования
Сергей Довлатов, рассуждая о сталинских репрессиях, восклицал: «Кто же написал четыре миллиона доносов?» Похоже, сегодня мы получили ответ на этот в общем-то риторический вопрос. На русского поэта и прозаика из Израиля Линор Горалик «настучали» в ФСБ и всевозможные государственные институции за… стишок о зайчике и волчке.
«В редакцию пришло письмо нашего постоянного автора, члена Союза писателей России Ирины Ушаковой, адресованное министру просвещения РФ С.С.Кравцову. В письме поднимается крайне актуальная тема — как попадают в школьные олимпиады и другие публичные мероприятия для детей авторы сомнительного нравственного облика, использующие нецензурную брань, пропагандирующие чуждые нашей культуре ценности?» Вот так с порога, так сказать, не раздеваясь, пишут уважаемые коллеги из «Русской народной линии» о кляузе на Горалик, поданную в ФСБ, Госдуму, Совет Федерации, Российскую академию наук, академию образования, Общество русской словесности и прочая, и прочая.
«Русская народная линия» — ресурс любопытный. На заглавной странице — слоган времен империи: «Православие. Самодержавие. Народность». К самому идеологическому триптиху докоммунистической России у нас претензий нет. Немного напрягают заголовки статей типа «Протоколы заморских мудрецов» (думаем, тут аллюзия не требует пояснения). Но нельзя же сразу решать, что вместо здорового консерватизма авторы тут немножко антисемитизмом балуются. Это было бы преждевременно.
Давайте вчитаемся в первоисточник.
Ирина Ушакова обращается к главе образовательного ведомства «от лица учителей литературы нескольких московских школ и родителей, которые крайне удивлены и возмущены тем, что в муниципальный этап олимпиады школьников по литературе 2021–2022 гг. по Московской области включено произведение Линор Горалик «Как в норе лежали они с волчком…».
О чем стихотворение, отданное на анализ школьникам, — пересказать не сложно. В начале
В норе лежали они с волчком, —
зайчик на боку, а волчок ничком, —
а над небом звездочка восходила.
Зайчик гладил волчка, говорил: «Пора»,
а волчок бурчал, — мол, пойдем с утра, —
словно это была игра,
словно ничего не происходило…
В общем, два зверя, крайне привязанные друг к другу (не в фривольном, конечно же, смысле) и скованные теплом норы, — ленились вставать и идти в холод приветствовать родившегося Спасителя дарами, хотя Вифлеемская звезда дала знак отправляться в путь.
Двое товарищей продолжали лежать, поскольку на улице немудрено «вмерзнуть друг в друга». Они поступали так, как многие из нас поступают в воскресенье, в день, который христианам положено посвящать Богу и когда надо топать ножками в храм.
Перед нами — текст о человеческих слабостях (переданных аллегорически, как в баснях Крылова), но только с немного режущей концовкой. Что вот они мечтают, чтобы ничего не происходило, но, цитируем, «проклятая звездочка восходила».
Уберите слово «проклятая» — и стихотворение вообще невозможно будет уличить даже в мизерной крамоле.
Но Ушакова делает выводы об аморальности творчества Линор (Юлии Борисовны Горалик, уроженки украинского Днепропетровска). Мол, у нее в поэзии «нецензурная брань, кощунство, болезненная психика». И далее приводится другое, естественно, неолимпиадное стихотворение, где по факту мат есть.
Из всего процитированного защитница юных россиян делает вывод: «такие тексты программируют подростков на суицид».
Какие такие тексты — не ясно, зато четко сказано: «в нашей стране и сегодня трудятся настоящие писатели… Неужели люди, которые составляют программы школьных олимпиад, не знают, что детей надо воспитывать на классике, на самых лучших образцах художественного слова?»
У Ирины Ушаковой немного хромает логика: трудятся писатели сейчас, а ставить в пример надо бы классиков, хотя из ныне живущих — это Юрий Поляков и, может, еще пара имен. А остальные ушли, как говорится, в мир иной.
Как, скажем, Маяковский, покончивший с собой, а при жизни деливший возлюбленную с Осипом Бриком. Доведенная до самоубийства Марина Цветаева, не вынесшая страданий и элементарного голода. Есенин, создававший матерную поэзию, пропадавший в столичных кабаках с девицами и в финале повесившийся.
Продолжать или хватит?
Однако тлетворное влияние на детей, по версии Ушаковой, оказывает Горалик, расшатывающая умы и повреждающая психику. На самом деле в интернетах мы нашли второй такой донос, но уже Елены Пустовойтовой, с теми же акцентами — опомнитесь, что же вытворяют чуждые нам поэты.
Примечательно, что Линор Горалик величают «кощунницей, попавшей в школьную олимпиаду». Вот честно — про проклятую звезду она зря, это вроде как слова автора, а не зверушек этих. И реально на оскорбление чувств верующих тянет.
Но нам вспоминается скандал с Диной Рубиной — внимание — писательницей из Израиля.
Рубину пару лет назад гнобили за текст для Тотального диктанта. И как раз называли «матерщинницей». Матерщинница-кощунница. Прямо в рифму.
«МК» связался с Линор, она ответила на пару вопросов кратко, буквально на бегу. Но стало понятно, ху есть ху.
— Я отношусь к этой ситуации очень просто: мое дело — писать стихи, и каждый волен читать их так, как читает. Что же до письма Ирины Ушаковой — я не готова делать глубокомысленные выводы не из какой частной ситуации и не собираюсь никого судить.
— Письмо Ушаковой — это очередная попытка деления на «своих» и «чужих»?
— Мне кажется, деление на «своих» и «чужих» у одних существовало в сознании всегда, у других его не будет никогда.
— Есть ли у стихотворения про волчка и зайчика «второе дно»? Практически везде можно узреть сексуальный подтекст, а тут реально есть к чему придраться?
— Для меня это стихотворение, безусловно, про веру и любовь. Прочесть его иначе, кажется, довольно трудно.
— А где тогда подталкивание к самоубиванию?
— Откуда там суицид — для меня тайна.
В общем, господа, расходимся. Ничего интересного здесь уже не будет. Конечно, если дело не заведут.
