Средства датчанин получил для создания новой работы, но прислал пустые рамки
Датский художник Йенс Хаанинг взял у музея современного искусства Kunsten 550 тыс. крон (около 6 млн рублей) на создание новой концептуальной работы и в итоге прислал на выставку две пустые стеклянные рамки, а деньги, которые должны были быть в них заключены, оставил себе. Содеянное «произведение» он озаглавил весьма прямолинейно — «Бери деньги и беги».
Музей, мягко говоря, был удивлен. Там, однако, надеются вернуть деньги по окончании выставки (то есть к середине января), иначе Kunsten обратится в полицию. «Кидалово» — так написал о выходке датчанина русский художник Владимир Потапов, и многие с ним согласны. Впрочем, арт-директор музея Лассе Андерссон не был столь резок в оценках. Так что же сотворил датский концептуалист: преступление или произведение?
Новость о выходке Йенса Хаанинга быстро разлетелась по планете — абсолютно все мировые СМИ написали о случае в городе Ольборг, однако без деталей, а они в этой истории очень важны. Одно очевидно: если бы не Йенс Хаанинг, то выставка осталась лишь локальным событием, но скандал сделал свое дело: о датском арт-проекте заговорили на весь свет. В том-то и «фишка» произошедшего, так что банальное «кидалово» не такое уж банальное, и, если вдуматься, такой трюк далеко не первый в истории искусства. Но давайте обо всем по порядку.
Что рассчитывал получить музей, утвердив проект известного концептуалиста, живущего в Копенгагене, участника ряда крупных международных выставок (таких как Документа или Стамбульская биеннале) Йенса Хаанинга? Согласно договоренности с художником Джоном Корнером, который выступает куратором выставки Work It Out («Разберись с этим») о современной трудовой жизни, наличные деньги должны были заполнить две стеклянные рамки и продемонстрировать годовые доходы австрийцев и датчан, заметно упавших во время пандемии.
Следует отдать должное местному правительству: здесь оперативно ввели карантин и очень быстро провели массовую вакцинацию, затем сняв ограничения. И все же локдаун ударил по населению, привыкшему к стабильности. То есть проблема доходов стоит ребром — у многих они упали вдвое. Так вот Хаанинг обещал показать ситуацию наглядно — и показал. Сделал стеклянный «кошелек», только вот вместо денег в нем оказалась пустота. Вполне ироничный и логичный ответ на поставленные проектом вопросы.
Среди них, например, такие — цитируем сайт музея. Можно ли неоплачиваемый труд назвать настоящей работой? Почему нет памятников менеджерам среднего звена? Нормально ли трудиться по 37 часов в неделю, когда технологии сделали многие процессы более эффективными? Быть может, люди заполняют свой рабочий день псевдодеятельностью, вместо того чтобы решать реальные задачи?
Другая участница выставки, Ханна Тотицки, ответила на эти вопросы инсталляцией в виде конвейера, напоминающей типографский станок. Наверху установки находится компьютерная клавиатура, по которой стучат силиконовые руки, приделанные к механизму. Идея предельно понятна — это современная вариация выражения «сизифов труд». Параллельно с подготовкой и презентацией инсталляции она проводила в Ольборге студенческий семинар, где обсуждала с молодыми людьми их мечты и ожидания о будущей трудовой жизни, и результаты беседы малоутешительны. А еще устроила перформанс в виде забастовки против низкой оплаты труда медсестер и караоке-вечер, где исполнялись песни критического и юмористического содержания, посвященные трудовой жизни.
Однако Хаанинг выдал многим более простой и тонкий художественный жест по теме выставки. А что у нас с доходами? А вот то — деньги были и нет, а работу никто не отменял. Даже странно, что музей стесняется развернуто комментировать ситуацию, видно, испугались накала страстей. Художник же прямолинейно объяснил свой жест: «Если вы сидите на какой-то дерьмовой работе и не получаете денег, и вынуждены все время их выпрашивать, то лучше просто заберите свое». Он пояснил, что предыдущие работы сделал за свой счет и ничего с этого не получил. И заявил, что возвращать деньги, которые дал ему музей, не собирается.
Впрочем, такая наглость может быть лишь частью акции. Лассе Андерссон, директор музея Kunsten, признал, что Хаанинг создал интересное произведение искусства, но обещал обратиться в полицию, если наличные не будут возвращены по окончании проекта, который продлится до 14 января.
СМИ поспешили сравнить «воровскую акцию» датчанина с выходкой Пьеро Мандзони, который в начале 1960-х годов законсервировал собственные фекалии и продал на аукционе 90 банок на приличные деньги (кстати, на поверку оказалось, что внутри был обычный гипс). И такая параллель вполне уместна.
Работа Мандзони — эта сатирическая пародия на массовое производство и систему потребления, она произвела фурор и вошла в историю искусства. Но не была «новым словом». Изменение отношения к понятию «произведение искусства» началось еще с Марселя Дюшана, а Мандзони и Каттелан, приклеивший банан скотчем к стене, продолжили интеллектуальный переворот.
Современное искусство — это не просто красивая картинка на стене, это идея, высказывание, позиция. И чем скандальнее оно, тем оно эффективнее. Только на первый взгляд такие вещи дискриминируют саму сферу. Но, если копнуть поглубже, вскрывается суть проблемы, которую затрагивает художник. Так что Хаанинг сделал именно что произведение искусства, причем в лучших традициях Arte Povera — направления, которое появилось в Италии в 1960-х, призванного освободить творчество от ограничений традиционных форм искусства и художественного пространства.
Однако если датчанин все же оставит деньги себе, художественный жест и правда превратятся в грабеж, и тут уже будут действовать не безграничные законы искусства, а Уголовный кодекс.
