«Уезжаю в Воронеж на два дня без кота» Поделиться
После того, как Вера Полозкова решила перебраться за границу по политическим мотивам (вместе с Чулпан Хаматовой и другими звездами кино и эстрады), снова стал актуальным вопрос о существовании русской литературы в эмиграции. Отъезды не стали массовыми и пока не составляет труда поговорить с теми, кто точно останется. Корреспондент «МК» побеседовал с победителем «Нацбеста» Александром Пелевиным и выяснил, что он будет делать в ситуации, когда «все уезжают».
«Я долго думал и принял сложное решение. Надеюсь, меня поймут и простят. Я уезжаю. В Воронеж. На два дня. Без кота», с такой шутки начал переписку Александр.
Но потом сказал – уже почти без юмористической коннотации:
— Не могу осуждать граждан, которые приняли решение эмигрировать. У людей свои воззрения, свои мнения, и совершенно нормально, что они решили уехать из страны, которая их не устраивает. Думаю, какая-то часть из них вернется через некоторое время, когда схлынет массовый психоз. Какая-то часть останется на новом месте, если получится обустроиться. Пусть у них все будет хорошо.
Сам я, пусть и совершенно не разделяю сейчас ура-наступательных настроений, никуда уезжать не собирался и не собираюсь. «Где родился, там и пригодился».
— А как вы оцениваете шаг Полозковой? «Потеряет» ли ее отечественная словесность?
— А она никуда не денется из русской литературы, у нас есть Интернет и соцсети. И, по большому счету, не особенно важно, живет она в России или на Мадагаскаре.
— Не сделаются ли «первые ласточки» некоего масштабного и неизбежного процесса? Не разделится ли русская литература – в очередной раз – сама в себе?
— В среде протестно настроенных блогеров отъезд уже стал массовым; в контексте всего государства, это, наверное, не то чтобы заметная часть, но в сфере медийной это очень заметно. А вот литературный мир, действительно, сейчас очень резко разделится — как типичный пример ₋ недавняя «война» коллективных писем. Наша интеллигенция с большим удовольствием поднимает друг друга на вилы при любом удобном случае, а сейчас ₋ особенно. И это надолго.
