Изначально скульптуре предлагали найти место в центре Москвы, но, по воле писателя, её установили на его могиле
В эти выходные на Троекуровском кладбище, где нашел последний приют Эдуард Лимонов, появилось его скульптурное изображение. Автором памятника выступил Михаил Баскаков, увековечивший «Эдичку» в плаще и с арматуриной в правой руке. Немного провокативно — но Лимонов, успевший повоевать в Югославии, Абхазии и Приднестровье, создать всероссийскую радикальную партию и даже замахнуться на пост президента, сам превратил жизнь в вызов современникам и современности.
Как написал на своей странице в социальных сетях Сергей Шаргунов, известный писатель, депутат Госдумы, открытие памятника Лимонову прошло «в ослепительно солнечный день, как он любил».
Шаргунов заверил, что сегодняшнее расположение памятника отвечает воле покойного. «Скульптуру Эдуард видел и говорил, чтоб её поставили над могилой». При этом политик выразил уверенность, что в нашей стране будет улица Лимонова.
В свою очередь Арслан Хасавов, литератор, журналист, долгие годы общавшийся с Эдуардом Лимоновым, рассказал корреспонденту «МК», что предлагал поставить бронзовый памятник, к примеру, на Большой Сухаревской площади, композиция которой сегодня выглядит незавершенной.
— Думаю, памятник Эдуарду Лимонову, пусть и на месте захоронения, – хорошее дело. Обязательно появится и мемориальная доска на одном из домов, в которых он жил и которые описывал в своих произведениях. И новые памятники будут. Если говорить про столицу, то для этого необходимо прохождение экспертизы и поддержка проекта Комиссией по монументальному искусству Мосгордумы», — подчеркнул Хасавов.
А за памятник Лимонову в Крыму готов бороться севастопольский прозаик Платон Беседин. Идеальной локацией для установки он считает район Матросского клуба.
«К сожалению, мою давнюю инициативу не слышат», — сетует Беседин и напоминает, что с башни клуба соратники Лимонова разбрасывали листовки «Севастополь – русский город» в далеком 1999-м году, когда о русскости полуострова в России говорили ничтожно мало.
А вот скульптор Баскаков оказался немногословным собеседником.
«Хорошая вещь. Это же я сделал», — в полушутку сказал он.
