О новом альбоме, семейных дуэтах и старческом ворчании
Большой музыкальный простой как будто совсем не коснулся Леонида Агутина. Он сочинял новые песни, доводил до ума старые наброски и в итоге выпустил альбом «Включите Свет», который по современным меркам правильнее всего назвать старорежимным термином «диск-гигант». Пятнадцать треков, почти час музыки, в общем, невероятная артистическая щедрость, которая сейчас не в почете.
«Включите Свет» — пятнадцатый по счету альбом Агутина, и за более чем двадцать пять лет в его дискографии происходили разные события. Были хиты национального масштаба, случались международные релизы с участием маститого американского гитариста Ал Ди Меолы и целой бригады серьезных продюсеров, записывались кавер-версии. Но вот чего не было — так это рутины, и ее отсутствие, вероятно, намекает на то, что Агутин все это время занимается не нудным строительством идеальной эстрадной карьеры, а любимым делом. Причем не забывает при этом о самоиронии и с удовольствием смотрит за границы жанров, которые в свое время принесли и по-прежнему приносят основной успех. На «Включите Свет» есть и наша более сдержанная версия латино-попа, где Леонид настоящий король. Но есть и песни медленнее, вдумчивее и сложнее. А еще сложно пройти мимо завидной авторской формы, которая позволяет Агутину одинаково успешно ходить и в танцы, и в меланхолию, а иногда и почти в рок-баллады. В беседе с «ЗД» Леонид, певец, композитор и поэт, обсудил семейные дуэты, старческое ворчание, премию Grammy и виды на «Евровидение».
— «Включите Свет» очень изобильный релиз в том, что касается музыки. И он выходит во времена EP и синглов. Наверное, в такой ситуации поневоле возникают сомнения по поводу целесообразности больших альбомов. Были такие мысли?
— Я уже давно не живу представлениями, что сейчас нужно и чего не нужно. У меня есть аудитория, на которую я могу рассчитывать и точно знаю, что они ждут от меня каждые два года, или около того, новый материал. В первую очередь пластинки я выпускаю для них. Сейчас я собираю комплименты людей заинтересованных, и у меня полное ощущение, что этот альбом люди ждали и он всем нужен. Наверное, я живу в каком-то своем мире, но другого выхода нет. Попасть в моду стать номер один можно раз в жизни, и я это проходил, когда собирал «Олимпийский» по щелчку и полном ходом шла агутинизация всей страны. В такие моменты артисту не нужно следить за тенденциями, потому что он и есть тенденция. Но оборачиваться потом на тех, кто делает моду, бессмысленно, потому что это делают они, а ты должен заниматься своим делом. Я хотел записать эти песни, и я это сделал. В этот пандемический год меня в плане творчества вообще довольно сильно перло, извиняюсь за нелитературный язык. И я решил выпустить все, что сочинил, чтобы ничего не скисло.
— То есть весь альбом сделан в ситуации, когда индустрия стояла на паузе?
— Две или три песни были сделаны раньше. «Девяностые» с «Отпетыми Мошенниками» была давно готова и просто не обрела своего дома, и мне показалось, что она может быть частью этого альбома. И еще пара идей возникла год назад и лежала в виде заготовок, которые нужно было доделать, что и случилось на общем творческом кураже.
— Дефицита идей на этой пластинке, прямо скажем, не наблюдается. Музыки много, она разная, что с учетом твоего опыта неудивительно. Можно ли выделить какие-то песни, которые ты делал в первую очередь для себя любимого?
— Мне прислали рецензию на мой альбом от одного парня, который скорее музыкант, чем критик. И он заметил одну вещь, над которой я не задумывался. На первой половине пластинки выданы наиболее коммерческие вещи. А потом, по его мнению, идут песни более изысканные, сделанные для тех, кто знает меня и готов принимать музыку более сложную. Это, конечно, утрированное мнение. Я не делаю ни откровенно коммерческую, ни какую-то слишком сложную музыку. У меня всегда есть симбиоз между музыкальностью и съедобностью продукта, потому что, на мой взгляд, умничать, выпендриваться, показывать, насколько ты музыкально образован, людям, которые музыкой не занимаются, просто глупо. Я вот не интересуюсь устройством холодильника или машины, я просто ими пользуюсь. Также и с музыкой, люди не должны в ней разбираться досконально. Они хотят, чтобы было мелодично и не скучно. В то же время песни музыкально ненасыщенные, в которых мало информации, меня самого не интересуют.
— На некоторые песни уже успели снять видео. И в клипе на «Сочи» использован довольно редкий в последнее время прием: в кадре буквально то, что в строчках текста…
— Не мудрствуя лукаво, мы перенесли историю из текста песни на пленку, получилась практически иллюстрация трека. Кстати, не всем это понравилось. В комментариях женщины, наверное, бальзаковского возраста сильно возмущались. Почему в клипе показывают пьяных? Почему под красивую латинскую музыку нельзя показать просто танцы, пальмы и красивых девушек? В общем, песня хорошая, а клип — минус. Но песня-то именно про то, как парень напился и подрался, а девушка на него обиделась. То есть про то, что девушкам и не должно нравиться. И еще я не позволяю себе в песнях, где используются латиноамериканские средства выразительности, петь про мулатку-шоколадку. Я слишком хорошо знаю эту музыку, чтобы так ее использовать. И у меня нет ни одной песни, чтобы пальмы и песок, коктейль в руках, а вокруг мулатки. Это бред какой-то.
— На альбоме есть ваш с Анжеликой семейно-дуэтный номер. Это уже традиция, без которого как-то непривычно, или каждый ваш дуэт продиктован тем, что называется производственной необходимостью?
— Сама песня «Заставь Сердце Биться» очень диапазонная. Спеть ее одному… Ну, я таких вокалистов у нас знаю одного-двух. И то если вокально они потянут, то эмоционально — нет. Поэтому эта песня в принципе была, возможно, только в дуэте, причем вступать там нужно не по очереди, а вдвоем петь весь трек насквозь. Эта песня-состояние. Придумана она так патетично, потому что изначально делалась для сериала и текст там чуть утрирован. Если бы мы пели про свою жизнь, то слова, наверное, были бы другими. Но потом выход сериала отложили, а вся пластинка уже была готова, и ее нужно выпускать. У нас похожая ситуация случилась с песней «Я Буду Всегда С Тобой». В тексте много водной тематики, потому что все делалось для фильма «Человек-амфибия». Но картина не вышла, и мы стали исполнять песню на концертах, ничего не объясняя. Благо публика ее полюбила, и сейчас никто не задумывается, почему там речь о глубине. Я думаю, так же будет и с «Заставь Сердце Биться».
— Не так давно твои поклонники получили еще один альбом, на котором экспортный вариант Агутина. Речь об испаноязычной пластинке La Vida Cosmopolita. Насколько разной получается музыка для внутреннего рынка и то, что ты предлагаешь на экспорт?
— Отличия есть. Мне очень хотелось сделать испаноязычную пластинку, причем хотелось много лет. И она получилась прямо совсем латиноамериканской, я себя на ней не ограничивал, и аранжировки мы делали такими, какими их могут понять испаноязычные люди. И хотя в России были те, кто отреагировал с удовольствием, альбом этот был совсем не для русского радио.
— Это больше для души или с прицелом откусить кусочек от другого пирога?
— Мне бы очень хотелось, чтобы вся моя музыка была коммерческой. И этого хотят все, кто бы что ни говорил. Попасть в новый рынок непросто, и мощного коммерческого выстрела с этим альбомом не получилось. Но релиз был замечен, я получил какие-то награды, часть расходов вернулась обратно, в общем, все не так плохо. Я не пытался делать модно и предложил своего рода классику, то, о чем мечтал. Если бы это вышло лет двадцать назад, могло бы порвать какие-то дискотеки, но сейчас под такое не танцуют.
— В какой-то момент пошли разговоры, что альбом включили в первоначальный список претендентов на Grammy в соответствующей категории…
— Я думал, у нас получится выдвинуться в каких-то номинациях латинского Grammy. Аранжировщик проекта Камило Валенсия сам является академиком. Мы были уверены, что благодаря качеству материала, аутентичности и свежести одновременно нам удастся стать номинантами премии. Не удалось. Каково же было мое приятное удивление, когда я узнал, что мы попали в long list основного Grammy с песней «Just a rainy day» с легендарным гитаристом Al Di Meola и автором текста, моим другом и сопродюсером Алексом Сино! Я не собирался раздувать эту историю, но она раздулась сама собой, ибо всем было интересно, возьмет ли там наш что-нибудь на самом Grammy. Нет, не взял. В short list не прошли. Оно и понятно. Grammy — премия коммерческой музыки, то есть изначально успешной у массовой аудитории. Без миллиарда просмотров нечего там делать. Но альбом получил много очень хороших профессиональных наград в разных странах и в том числе в США — Song Writers, премию авторов, что-то вроде нашей «Песни года».
— С Grammy как раз повезло Иманбеку из Казахстана. Он победил, по сути, с музыкальным фокусом (ремикс казахстанского ди-джея на трек «Roses» 2016 г. рэпера Saint Jhn неожиданно получил Grammy-2021 в соответствующей номинации. — Прим. «ЗД»).
— Он сам сказал, что работал над песней два часа. Повысил тональность и подложил простой лупчик, каких просто тысячи. По сути какая-то ерунда, но хит иногда так и получается. Никогда не знаешь, почему именно это становится всем интересно. Тем более что для конкретно этого успеха не нужно было петь на иностранном языке, год заниматься кропотливой работой, вкладывать огромные деньги в сложные аранжировки, снимать дорогостоящие клипы, долго заниматься продвижением этого материала. Нужно было просто взять и подложить лупчик. Подобных диджеев очень много в мире. Наверное, десятки тысяч людей занимаются этим и профессионально, и самодеятельно — просто миксуют известные песни, делают из них такие ремейки. Их тысячи и тысячи, и много где можно услышать такие изобретения: в ресторанах, в барах, в лифтах и так далее. Но только одному из них раз в жизни может так повезти, как повезло Иманбеку. Не думаю, что это выстроит его музыкальную судьбу, но за успех парня из глубинки бывшего Советского Союза я искренне рад.
— Если вернуться к твоим новым песням, то тексты к ним написаны не только человеком с солидным словарным запасом, но и автором, который привык вкладывать сюжет даже в короткую песню. Как ты себя чувствуешь в эпоху «плачу на техно»?
— Иногда происходящее вокруг вызывает у меня иронию, иногда ужас и содрогание. Но, наверное, каждое предыдущее поколение смотрит на следующее с ощущением, будто все летит в тартарары. Конечно, им кажется, что молодежь творит какое-то безобразие, а вот в наше время… Ну, и так далее. Думаю мое поколение менее начитанно, чем предыдущее, и мои родители во многих моментах для меня люди невероятные. Что они пережили, какой объем труда и информации поднимали для того, чтобы зарабатывать свои сто рублей, — это просто уму непостижимо.
Помню, давным-давно, еще в самодеятельности, выступали мы как ансамбль на танцах. У нас не получилось подключить электрическим образом пару инструментов, и пришлось микрофон запихнуть в пианино, и вместо электрооргана я играл на этом пианино и пел. И пришел педагог ребят, которые расслаблялись на дискотеке, и сказал, что вот мы, молодежь, играем свой рок-н-ролл, портим пианино, а настоящую музыку сыграть не сможем. И я сыграл ему третью прелюдию «Хорошо темперированного клавира Баха», он очень удивился и сказал, что теперь верит в молодежь, мол, еще не все потеряно. Я в свою очередь заметил, что просто занимался в музыкальной школе и играть такое не так-то сложно. Но, конечно, человек, который долбает рок-н-ролл на дискотеке, в первую очередь хулиган, плохо учится в школе, скорее всего, курит и уж точно ничего приличного на инструменте никогда не играл.
— То есть создатели самой модной сейчас музыки тоже могут неожиданно удивить?
— И это происходит. Недавно общался с аранжировщиком Пашей Мурашовым. Он занимается хип-хопом и r’n’b, много чего делал для Тимати, в общем, делает довольно простые вещи, которые сейчас в моде. Я продюсировал одну песню, и мы встретились на студии. Когда дошло дело до инструмента, то в тональностях, модуляциях, гармонических сложностях он просто музыкальный профессор. Меня это поразило. Хотя, конечно, в работе такое знание гармонии ему нечасто требуется. Но он все это знает. Как Пикассо, который все-таки сначала научился рисовать, а потом начал над этим всячески издеваться. Так что смотреть свысока очень недальновидно. Просто сейчас другие средства выразительности. Любое поколение хочет, чтобы их музыка отличалась от музыки родителей. И неважно, лучше она или хуже, главное, чтобы звучала по-другому, чтобы ничего не напоминало родительский нафталин. И с этим ничего невозможно поделать. Но в истории останется только то, что талантливо. У нас тоже была куча наносного, но осталось только самое интересное, самое мелодичное. Сколько будет прочитано никому не нужных рэперских верениц, а навсегда останется «Сансара» Басты, потому что это круто. Мы же как-то пережили «Ласковый Май», и ничего, нормально. А сейчас иной седой мужик всплакнет над «Белыми Розами».
— В этом контексте трудновато предсказать будущее песни Манижи Russian Woman, но страстей вокруг нее было предостаточно. Ты тоже высказался, причем без лишних комплиментов…
-Сразу хочу сказать, что мне были очень противны разговоры про национальность, все это просто мерзко, я очень удивлен, что люди, которые так думают, до сих пор есть. Если речь о творческой и музыкальной части, то мне было обидно услышать, что песня недоделана. Сама идея очень свежая и современная. Симпатичная мелодия, хорошо придуман хор. Но в остальном… Рэп какой-то не совсем рэп, русского языка многовато, текст можно было наломать поинтереснее. Я не совсем понял суть манифеста, если уж это подавалось как манифест. В музыкальной части очень не хватает бриджа или многоголосья. Была интересная идея, костюм, номер, и все это в итоге срезонировало, но до конца не доделано. На этом конкурсе должно быть здоровое сочетание остроумного решения и профессионального исполнения. Вот Серега Лазарев очень профессиональный человек, большой трудяга, хорошо все делает. И номер у него был шикарный, и спел хорошо, но немного не хватало прикола, все очень серьезно. А здесь прикол был, но не хватило чего-то музыкального, чтобы все по-взрослому. Например, чтобы коллектив Манижи остановился и секунд на десять исполнил акапельный фрагмент. Все бы просто легли на спину и подняли бы кверху лапки. Чтобы было понятно, что мы не просто шутим, а мы крутые.
— Ты определенно можешь спродюсировать какого-нибудь артиста для этого конкурса. Уже есть готовое решение…
-Там такой навал желающих, что я даже не начинаю такой разговор. Если, конечно, появится шанс кому-то дать попробовать, то я попробую. Но сам не пойду. Меня пристрелит толпа желающих что-то спродюсировать. Так что пусть сами продюсируют.
