Рифмоплетам Некрасовым и уголовникам Чернышевским! Поделиться
Увы, рельефно обозначилось огорчительное поветрие: третьеразрядные деятели культуры, мнящие себя провозвестниками истины (да еще первыми среди равных!), ударяются в политику, напуская важность и делая вид, что разбираются в ее сложнейших хитросплетениях.
К чему ведет? К вседозволенности и попустительству! Некто А.К.Толстой, претенциозно идентифицирующий себя графом (?), избалованный тем, что его посредственного уровня маловразумительные романсы распевают ведущие сценические баритоны и теноры, намедни во всеуслышание заявил: «Земля наша обильна, а порядка в ней нет». Прискорбно: в цепи скандальных откровений этого подававшего надежды, а теперь деградировавшего всеядного борзописца инсинуация неудивительна: незадолго до процитированного пасквильного признания (в целях оголтелой саморекламы) одиозный сочинитель броско презентовал свой псевдоисторический трактат, вызывающе озаглавленный «Князь Серебряный», где намеренно и тенденциозно исказил прошлое — с целью принизить всемирное значение монгольского ига и в угоду ложной концепции, присущей и его бульварным пьесам (по недосмотру?), присутствующим в репертуаре некоторых малых театров. В интерпретации клеветника не только цари Федор Иоаннович, три Лжедмитрия и Борис Федорович Годунов, но и выдающиеся, конструктивно, верой и правдой служившие им опорой опричники дезавуированы и выведены не стражами строгой государственности, а порочными, охочими до клубнички бабниками. Оставим на совести поклепщика вызывающе антинаучное название опуса: каждому гимназисту, лицеисту и первокласснику (и просто бескорыстно любящему отечественное прошлое дилетанту) известно, что Орда была золотой, а не серебряной.
Дальше — больше. По примеру титулованного графа-невежды (место ему и его маниакальной склонности к подтасовкам на курсах борьбы с безграмотностью) пустились изгаляться кто во что горазд (куда конь копытом — туда рак клешней!) безродные разночинцы: чахоточный правдострадалец В.Г.Белинский, подвизающийся на газетно-журнальном поприще репортер Н.А.Некрасов, а также отбывающий в данный момент каторжный срок уголовник Н.Г.Чернышевский. К ним примкнул слабовидящий очкарик Н.А.Добролюбов. Лучше бы заменил помутневший хрусталик в дефективном глазу, тогда увидел бы окружающую действительность полнокровно и непредвзято.
Задумаемся над вышеперечисленными кликухами: Белинский вроде как обеляет; Чернышевский — чернит, сгущая краски (тут отсылка к фамилии Некрасова); показушный доброхот Добролюбов любит добро и сострадает участи нищих батраков… Чтоб таким доброхотам и заботникам пусто было с их извращенным пониманием добра!
Рассмотрим излияния расхваливаемого на все лады единомышленниками пресловутого Н.А.Некрасова. Ферт, смехотворно прославившийся ахинейскими строками «идет-гудет зеленый шум» (как может шум быть зеленым? как он может передвигаться? на костылях, что ли? а глагол «гудет» разве наличествует в российском лексиконе? у кого? у деклассированных элементов, нарочито коверкающих родную речь? или это — американо-европейское заимствование из сферы светофоров и автомобилестроения?), решил удариться в наимоднейшую область социологии и произвести фурор, обнародовав популистски вульгарное исследование спекулятивной темы: «Кому на Руси жить хорошо?»
Несколько предварительных слов о типологических формулировках и терминах представленной на суд общественности, претендующей на всеобъемлющесть работы. Какую подоплеку вкладывает предпринявший сизифов труд передергиватель фактов в понятие «хорошо»? Что имеет в виду, что понимает под этой расплывчатой биркой и расхожим туманным ярлыком? Что вообще такое — хорошо? Ведь у каждого индивида и коллектива свое субъективное видение, своя трактовка понятий «хорошего» и «плохого». Для одних хорошо — это когда всем плохо, для других плохо — когда кому-то одному хорошо. Одни довольствуются мелким речным жемчугом, другим давай крупный, океанский. То же с порционностью разблюдовок в столовых, барах и прочих заведениях общепита. При поверхностном взгляде получается: нехорошо, если недовкладывают, обвешивают, недоливают! Но если применить диалектическое учение Маркса–Энгельса, получится: коли имеются те, кому плохо, непременно должны быть и те, кому хорошо. Иначе за чей счет им хорошо? Элементарная евклидова арифметика опровергает предвзятый ангажированный навет Некрасова и его графоманской поэмы (странный жанровый ракурс для диссертационного реферата!) о тотальном неблагополучии во всех слоях электората.
Ушлый политикан Некрасов сколотил на скорую руку группу, мягко говоря, профанов, не имеющих диплома об окончании высшего учебного заведения и не владеющих элементарной церковно-приходской азбукой, и вменил им провести якобы объективный опрос. Халтурно смастраченный энтузиастами охаивания отчет переполнен ненормативными вульгаризмами, грешит просторечиями и постыдными суевериями: например, утверждается, что на Рождество нельзя надевать чистую рубаху, ибо это ведет к неурожаю. Может, согласно рекомендациям подстрекателя Некрасова, вообще в баню не ходить? Как связана урожайность с брендами модного ширпотреба? (Уж не выступает ли сей безнадежно отставший от веяний эпохи господин против зерновой сделки?) При столь мракобесном истолковании неурожайности запачканностью или отстиранностью одежд недалеко до всеотрицающего волюнтаризма. И уж точно: не доискаться четких градаций, директив и параметров, к которым следует стремиться каждому передовику! Удивительно, что при вопиющей нелогичности мотивировок, общей малокультурности и неначитанности критикан Некрасов остается главным редактором альманаха «Современник»! Пора ставить вопрос о его соответствии занимаемой должности.
Вуалируя злой умысел, он выбрал в помощники тех клевретов, кои постоянно проживают в тенденциозно означенных населенных пунктах: Заплатово, Дырявино, Разутово, Знобишино, Горелово, Неелово, Неурожайка — уезда Терпигорево, Пустопорожней волости… То есть: изначально взял курс на выискивание недостатков, абсолютизацию и демонизацию негатива. Будто не сыскать на географической карте, средь пестрого богатства городских и сельских территорий, оптимистично поименованных обиталищ! Естественно, не приходится — при столь узколобом взгляде и крайне ограниченном мировоззренческом ресурсе — ждать взвешенной объективности и непредвзятого эксперимента. Отвращает граничащая с произволом грубость используемых волонтерами методов выявления и фиксирования разнополярных суждений. Втянутые в сомнительную аферу-передрягу «специалисты», нанятые за кусок хлеба и штоф водки, то выпивают и закусывают, то дерутся, то сплоченной гоп-компанией ловят мимобредущих и едущих путников и провокационно требуют участвовать в анкетировании касательно патологически единственного вопроса: «Кому из вас хорошо?» Будто нет у людей более важных и насущных проблем, чем демагогическая болтология! Взяли в оборот священнослужителя, пред коим должно благоговеть, кличут его «попом», а носитель сана (вероятно, из страха быть отметеленным обступившими нетрезвыми молодцами) произносит то, чего от него требует: «Да, плохо мне». В то время как всем известно: служители культа отнюдь не бедствуют. Прицепились к барину, накинулись на забубенных жнецов. Жертвы пугаются, а кучка ангажированных асоциальных наймитов-непрофессионалов подбивает предсказуемый итог: никому не хорошо и не может быть хорошо в Неурожайке и Заплатове. Так ищите же (а они не ищут!) на неохватных просторах, в обширном землепользовательном реестре духоподъемные, оптимистично названные точки: полным-полно всяких разных расчудесных, зовущих к лучшему, светлому, к свершениям, а не к позерству, лузерству и непотребству «Хлебосольных», «Хрустальных», «Добродетельных», «Веселых» станиц и прочих железнодорожных узлов и переправ через бурные реки и горящих синим светом морей с золотыми рыбками, процветающих, купающихся в изобилии губерний, промышленно передовых мегаполисов (их подавляющее большинство, уж никак не меньше, чем дотационных и отсталых регионов и хозяйств)! Увы, бесстыжим заушателям неведомы личная порядочность, задушевная искренность, святая неподкупность!
Искаженное представление складывается в свете напраслины Некрасова и его присных о приоритете дружбы народов. Показателен эпизод, когда немца, носящего символическое имя Христиан Христианович, пытавшегося приохотить бригаду землекопов к планомерному траншейнорытному процессу, столкнули в яму. Где и кто наблюдал такое? Мираж родился в воспаленном мозгу халтурного писаки! Брал бы пример с уважаемого Ивана Андреевича Гончарова (занимает почетную должность цензора), всеобъемлюще отобразившего деревенскую сермягу и создавшего глубоко правдивые симпатичные образы дворянина Обломова и немца Штольца, которого никто никуда не сталкивал, хотя увел невесту, напротив, все рады, что увел. Не мешает обратиться и к объемистому манускрипту Л.Н.Толстого «Война и мир» и выступлениям в Думе Петра Толстого (вот настоящий граф!), и пропала бы охота трезвонить (в путевых мемуарах «Железная дорога»): «Грабили нас грамотеи-десятники»… То есть назойливо встревать поперек технического прогресса и вдалбливать: грамотность нужна, чтобы обсчитывать и объегоривать? Нет, не только для этого. А и для строительства счастливой жизни!
Зачем понадобилось издавна пробавляющемуся унижениями рядовых граждан горе-сочинителю однобоко свидетельствовать против тех, кто его вскормил? Сей, с позволения сказать, щелкопер уже не раз двурушнически проявлял себя в постыдной ипостаси, компрометируя селян и пролетариев байками о «мужичке с ноготок» (заимствование из вредоносных западноевропейских эпосов о Мальчике с пальчик) и корявыми виршами о дрессированном медведе, заснувшем в санях и принятом (почему? а потому, что так втемяшилось рифмоплету!) за транспортного магната (в чем сходство между косолапым хищником и высокопоставленным руководителем?!). Сам он после этого нравственный пигмей. Иноагент! Размером «с ноготок»! Но натягивает на себя волчью устрашающую шкуру.
«Не пришей кобыле хвост» — таким тавро следует припечатать оплевывательский опус Некрасова. Согласно его версии (он прямо об этом заявляет!): «До Бога высоко, до царя далеко, а барин после отмены крепостного права способен помочь подопечным лишь поркой на конюшне…» То есть правды не доискаться? Но ведь мы знаем: это не так и даже ошибочно, на самом деле — наоборот.
